ВС усомнился в законности актов судов о ничтожности сделок внутри группы компаний

АСВ подчеркивает, что долговые обязательства равномерно ложились на#nbsp;всю группу компаний в#nbsp;целом, поэтому ни#nbsp;о#nbsp;какой дополнительной финансовой нагрузке лично для должника не#nbsp;могло быть и#nbsp;речи.

В#nbsp;2015 году банк «Югра» предоставил кредиты аффилированным с#nbsp;ним компаниям «Янтарь» и#nbsp;«Строительная Индустрия». Через год обязательства по#nbsp;кредитам на#nbsp;основании двух договоров о#nbsp;переводе долга перешли к#nbsp;компании «Бурнефть». В#nbsp;2017 году#nbsp;ЦБ отозвал у#nbsp;банка «Югра» лицензию и#nbsp;все аффилированные с#nbsp;его основным владельцем Алексеем Хотиным компании стали испытывать финансовые трудности. При этом в#nbsp;рамках банкротства «Бурнефти» суд включил требования банка «Югра» из#nbsp;двух кредитных договоров в#nbsp;третью очередь реестра должника. По#nbsp;требованию компаний «Версоргунг» и#nbsp;«Дельта-Тэсэра» суд первой инстанции, с#nbsp;которым согласились апелляция и#nbsp;кассация, признал недействительными договоры о#nbsp;переводе долга компаний «Янтарь» и#nbsp;«Строительная Индустрия» перед банком «Югра». После чего АСВ (конкурсный управляющий «Югры») пожаловалось в#nbsp;Верховный суд, который признал недействительными акты нижестоящих судов в#nbsp;части признания недействительными и#nbsp;применения последствий недействительности договоров о#nbsp;переводе долга, и направил обособленный спор на#nbsp;новое рассмотрение (дело А47−12 729/2017).

Фабула

В#nbsp;марте и#nbsp;октябре 2015 года банк «Югра» (займодавец) заключил с#nbsp;заемщиками#nbsp;— ООО#nbsp;«Янтарь» и#nbsp;ООО#nbsp;«Строительная Индустрия» два кредитных договора под залог имущества, принадлежащего третьим лицам. Деньги были предоставлены для оплаты сделок с#nbsp;контрагентами#nbsp;— ООО#nbsp;«Капитал» и#nbsp;ООО#nbsp;«Статуслайн».

В#nbsp;марте 2016 года банк, заемщики и#nbsp;ООО#nbsp;«Бурнефть» заключили два договора о#nbsp;переводе долга по#nbsp;вышеуказанным двум кредитным договорам. В#nbsp;результате «Янтарь» и#nbsp;«Строительная Индустрия» с#nbsp;согласия банка передали «Бурнефти», а#nbsp;последняя приняла на#nbsp;себя кредитные обязательства заемщиков перед банком.

Наконец, в#nbsp;июне 2017 года суд возбудил производство по#nbsp;делу о#nbsp;банкротстве «Бурнефти». В#nbsp;январе 2018 года должник был признан банкротом, а#nbsp;в#nbsp;мае и#nbsp;августе 2019 года требования банка «Югра» из#nbsp;двух кредитных договоров в#nbsp;размере 1,3 млрд рублей были включены в#nbsp;третью очередь реестра как обеспеченные залогом имущества и#nbsp;имущественных прав требований.

В#nbsp;сентябре 2021 года ООО#nbsp;«Версоргунг» и#nbsp;ООО#nbsp;«Дельта-Тэсэра» потребовали признать недействительными сделками:

пять кредитных договоров об#nbsp;открытии кредитной линии, заключенных между банком «Югра» и#nbsp;«Бурнефтью»;

двух договоров об#nbsp;открытии кредитной линии, заключенных банком «Югра» с#nbsp;ООО#nbsp;«Янтарь» и#nbsp;ООО#nbsp;«Строительная Индустрия»;

двух договоров о#nbsp;переводе долга по#nbsp;кредитным договорам с#nbsp;ООО#nbsp;«Янтарь» и#nbsp;ООО#nbsp;«Строительная Индустрия» на#nbsp;«Бурнефть».

Суд первой инстанции, с#nbsp;которым согласились апелляция и#nbsp;кассация, удовлетворил заявление кредиторов в#nbsp;части признания недействительными и#nbsp;применения последствий недействительности двух договоров о#nbsp;переводе долга. После чего Агентство по#nbsp;страхованию вкладов (конкурсный управляющий «Югры») пожаловалось в#nbsp;Верховный суд, который решил рассмотреть этот спор.

Что решили нижестоящие суды

Суды первой и#nbsp;апелляционной инстанций, установив вхождение всех участников сделок на#nbsp;момент их#nbsp;совершения в#nbsp;одну группу аффилированных лиц, подконтрольную единому бенефициару, руководствуясь статьей 10 ГК, исходили из#nbsp;доказанности совокупности условий для признания сделок по#nbsp;переводу долга ничтожными, совершенных заинтересованными лицами со#nbsp;злоупотреблением правом в#nbsp;отсутствие экономической целесообразности для неплатежеспособной «Бурнефти», уже имевшей кредитную задолженность перед банком и#nbsp;дополнительно увеличившую долговую нагрузку на#nbsp;1,3 млрд рублей, не#nbsp;получив для себя встречного предоставления и (или) иной экономической выгоды.

В#nbsp;качестве последствий недействительности сделок обязательства «Янтаря» и#nbsp;«Строительной Индустрии» перед банком по#nbsp;заключенным между ними двум кредитным договорам были восстановлены.

Суды также указали, что с#nbsp;заявлениями об#nbsp;оспаривании сделок обратились «Версоргунг» и#nbsp;«Дельта-Тэсэра», которые наряду с#nbsp;«Бурнефтью» входят в#nbsp;ту#nbsp;же самую группу аффилированных лиц, подконтрольную единому бенефициару.

Суд округа согласился с#nbsp;выводами судов первой и#nbsp;апелляционной инстанций о#nbsp;недействительности договоров о#nbsp;переводе долга, отметив, что причиненный конкурсным кредиторам вред выразился в#nbsp;необоснованном увеличении долговой нагрузки у#nbsp;«Бурнефти».

Что думает заявитель

АСВ настаивает на#nbsp;отсутствии у#nbsp;оспариваемых договоров о#nbsp;переводе долга пороков, выходящих за#nbsp;пределы подозрительных сделок, охватываемых пунктом 2 статьи 61.2 закона о#nbsp;банкротстве.

При этом имущественный вред от#nbsp;данных сделок не#nbsp;мог наступить в#nbsp;принципе, поскольку на#nbsp;момент их#nbsp;заключения у#nbsp;«Бурнефти» отсутствовали независимые конкурсные кредиторы, которым компания и#nbsp;банк могли этот вред причинить.

Аффилированность сторон сделок подтверждала мотивы и#nbsp;экономическую целесообразность заключения договоров о#nbsp;переводе долга, а#nbsp;не#nbsp;опровергала их, не#nbsp;свидетельствовала о#nbsp;злоупотреблении сторонами правом.

Долговые обязательства равномерно ложились на#nbsp;всю группу компаний в#nbsp;целом, поэтому ни#nbsp;о#nbsp;какой дополнительной финансовой нагрузке лично для «Бурнефти» не#nbsp;могло быть и#nbsp;речи.

До#nbsp;момента отзыва в#nbsp;июле 2017 года у#nbsp;банка «Югра» лицензии «Бурнефть» обслуживала все свои кредитные обязательства и#nbsp;являлась действующей компанией, владеющей активами и#nbsp;осуществляющей добычу нефти на#nbsp;территории Оренбургской области.

Что решил Верховный суд

Судья#nbsp;ВС Е.#nbsp;С.#nbsp;Корнелюк сочла доводы жалобы заслуживающими внимания и передала спор в#nbsp;Экономколлегию.

ВС#nbsp;напомнил, что институт конкурсного оспаривания сделок, прежде всего, направлен, на#nbsp;защиту интересов независимых кредиторов, чьи требования объективно существовали к#nbsp;моменту совершения должником предполагаемого противоправного действия.

В#nbsp;рассматриваемом случае судами установлено, что на#nbsp;момент заключения сделок по#nbsp;переводу долга, оспорившие их#nbsp;общества «Версоргунг» и#nbsp;«ДельтаТэсэра», банк-займодавец, заемщики и#nbsp;«Бурнефть» входили в#nbsp;одну группу лиц, подконтрольную Алексею Хотину. Следовательно, у#nbsp;таких аффилированных с#nbsp;должником конкурсных кредиторов не#nbsp;могло быть подлежащего судебной защите материально-правового интереса в#nbsp;оспаривании сделок.

Являясь членами той#nbsp;же группы лиц, такие кредиторы не#nbsp;имели права противопоставлять банку, заемщикам и#nbsp;«Бурнефти» возражения о#nbsp;ничтожности и#nbsp;убыточности этих сделок как противоречащие их#nbsp;предшествующему поведению, которое, в#nbsp;частности, выражалось, с#nbsp;одной стороны, в#nbsp;нескрываемой принадлежности к#nbsp;группе компаний, стремящейся сохранить активы этой группы в#nbsp;руках бенефициара, а#nbsp;с#nbsp;другой#nbsp;— в#nbsp;попытке через инициирование настоящего спора переложить ответственность с#nbsp;ранее подконтрольных этому бенефициару и#nbsp;ныне несостоятельных юрлиц на#nbsp;пострадавших от#nbsp;такой деятельности вкладчиков банка. При подобном непоследовательном поведении, судам нужно было исследовать вопрос о#nbsp;наличии у#nbsp;таких конкурсных кредиторов права на#nbsp;иск, чего сделано не#nbsp;было, подчеркнула Экономколлегия.

По#nbsp;мнению ВС, занятый судами подход при рассмотрении настоящего спора нельзя признать последовательным.

Применив положения о#nbsp;недопустимости противопоставления злоупотреблений, допущенных бывшим руководством банка интересам пострадавших от#nbsp;этой деятельности добросовестных кредиторов в#nbsp;неоспариваемой заявителем части, суды, признавшие ничтожными два договора о#nbsp;переводе долга, освободили группу компаний Хотина от#nbsp;финансовой ответственности в#nbsp;ущерб интересам тех#nbsp;же независимых кредиторов.

Заявленные обществами «Версоргунг» и#nbsp;«Дельта-Тэсэра» в#nbsp;апелляционной инстанции отказы от#nbsp;требований о#nbsp;признании недействительными сделок, заключенных с#nbsp;банком, и#nbsp;апелляционной жалобы на#nbsp;определение суда первой инстанции в#nbsp;части, касающейся оспоренных и#nbsp;не#nbsp;признанных недействительными кредитных договоров, суд апелляционной инстанции не#nbsp;принял, поскольку данный отказ может нарушать права конкурсных кредиторов, так как судом были сделаны выводы об#nbsp;аффилированности обществ «Версоргунг» и#nbsp;«Дельта-Тэсэра» с#nbsp;«Бурнефтью», а#nbsp;также недобросовестности указанных лиц в#nbsp;процедуре банкротства «Бурнефти».

Столь двойственный подход, занятый судами в#nbsp;настоящем споре, приводит к#nbsp;применению института конкурсного оспаривания сделок в#nbsp;противоречие с#nbsp;его назначением, что недопустимо, пояснила Экономколлегия.

Кроме того, установленные судами обстоятельства для квалификации сделок по#nbsp;переводу долга как ничтожных, совершенных со#nbsp;злоупотреблением правом, в#nbsp;рассматриваемом случае недостаточны.

ВС#nbsp;указал, что практика о#nbsp;допустимости оспаривания таких сделок на#nbsp;основании статей 10 и#nbsp;168 Гражданского кодекса является устойчивой и#nbsp;сформированной, указывающей на#nbsp;возможность такого оспаривания исключительно в#nbsp;том случае, когда речь идет о#nbsp;сделках с#nbsp;пороками, выходящими за#nbsp;пределы дефектов подозрительных сделок.

Вменяемое сторонам правонарушение, заключавшееся, по#nbsp;мнению оспоривших их#nbsp;лиц, в#nbsp;необоснованном принятии должником дополнительных долговых обязательств и#nbsp;причиняющее ущерб конкурсной массе и, как следствие, наносящее вред имущественным правам кредиторов «Бурнефти», полностью охватывалось диспозицией пункта 2 статьи 61.2 закона о#nbsp;банкротстве.

В#nbsp;подтверждении этому конкурный управляющий банком последовательно указывал, что сам факт существования задолженности перед банком на#nbsp;основании реально выданных заемщикам денежных средств, ординарный характер условий кредитных договоров, не#nbsp;выходивших за#nbsp;пределы обычного делового риска банка (получившего в#nbsp;залог ликвидное имущество третьих лиц#nbsp;— товары в#nbsp;обороте и#nbsp;здание) и#nbsp;его заемщиков (обслуживавших долг в#nbsp;пределах согласованных и#nbsp;не#nbsp;пролонгированных сроков) не#nbsp;были опровергнуты и#nbsp;не#nbsp;поставлены судами под сомнение.

Первоначально полученное банком обеспечение до#nbsp;перевода долга на#nbsp;«Бурнефть»#nbsp;— действующую компанию, владевшую активами и#nbsp;осуществлявшую добычу нефти на#nbsp;территории Оренбургской области, было соразмерным и#nbsp;достаточным, полностью покрывало риски неоплатности заемщиков до#nbsp;момента введения временной администрации по#nbsp;управлению банком.

Выполняющий функции конкурсного управляющего банком заявитель, в#nbsp;целом ряде споров с#nbsp;участием банка, в#nbsp;том числе и#nbsp;в#nbsp;рамках настоящего дела, последовательно придерживается следующей позиции. Бизнес группы лиц, контролируемой бывшим бенефициаром банка Хотиным, условно делился на#nbsp;финансовый блок, представленный банком, и#nbsp;блоки нефтедобычи и#nbsp;недвижимости, представленные иными организациями. При этом кредитование блоков нефтедобычи и#nbsp;недвижимости осуществлялось преимущественно банком.

Это означает, что развитие бизнеса в#nbsp;сфере нефтедобычи и#nbsp;недвижимости определялось тем, насколько успешной была деятельность банка, в#nbsp;том числе по#nbsp;привлечению средств третьих лиц во#nbsp;вклады (клиентов банка).

Критическим для бизнеса всей группы лиц явился момент отзыва лицензии у#nbsp;банка в#nbsp;июле 2017 года, после чего последний фактически утратил возможность вести обычную хозяйственную деятельность, что, безусловно, отразилось на#nbsp;положении иных членов группы и#nbsp;стало необходимой причиной их#nbsp;банкротства. Заключение сделок по#nbsp;переводу долга одним лицом, входящим в#nbsp;группу, в#nbsp;пользу финансового блока (банка) по#nbsp;кредитам, предоставленным им#nbsp;состоящим в#nbsp;той#nbsp;же группе заемщикам, имело разумный экономический мотив#nbsp;— выполнение нормативных требований об#nbsp;обеспеченности ссудной задолженности, предъявляемых к#nbsp;кредитным организациям регулятором.

Если утверждения конкурсного управляющего банком соответствуют действительности, сделки по#nbsp;переводу долга не#nbsp;могли быть признаны ничтожными, указала Экономколлегия.

Наконец, преждевременными, по#nbsp;мнению ВС, являются и#nbsp;выводы судов о#nbsp;неплатежеспособности «Бурнефти» на#nbsp;момент заключения договоров о#nbsp;переводе долга и#nbsp;их#nbsp;убыточности для конкурсных кредиторов.

Так, примененная судом округа и#nbsp;закрепленная в#nbsp;пункте 2 статьи 61.2 закона о#nbsp;банкротстве презумпция наличия цели причинения вреда имущественным правам кредиторов является опровержимой. Констатируя факт наличия задолженности перед иными кредиторами на#nbsp;момент заключения сделок по#nbsp;переводу долга согласно данным из#nbsp;реестра требований кредиторов должника и#nbsp;отчета конкурсного управляющего, суды не#nbsp;дали оценку опровергающим эту презумпцию возражениям заявителя о#nbsp;вхождении всех имевшихся на#nbsp;тот момент кредиторов в#nbsp;ту#nbsp;же самую, контролируемую единым бенефициаром группу компаний.

Если данное утверждение окажется верным и#nbsp;будет установлено, что на#nbsp;момент заключения сделок по#nbsp;переводу долга независимые кредиторы у#nbsp;«Бурнефти» отсутствовали, то#nbsp;имущественный вред от#nbsp;указанных сделок не#nbsp;мог наступить в#nbsp;принципе, подытожил Верховный суд.

Итог

ВС#nbsp;признал недействительными акты нижестоящих судов в#nbsp;части признания недействительными и#nbsp;применения последствий недействительности договоров о#nbsp;переводе долга, и направил обособленный спор на#nbsp;новое рассмотрение.

Почему это важно

Управляющий партнер NOVATOR Legal Group Вячеслав Косаков считает позицию#nbsp;ВС весьма интересной.

Юрист юридической фирмы «Степачков и#nbsp;Сурчаков» Александра Чеснокова считает это определение Экономколлегии#nbsp;В#nbsp;С любопытным тем, что оно не#nbsp;отличается формальностью в#nbsp;оценке причинения вреда кредиторам: если все кредиторы входят в#nbsp;одну группу с#nbsp;должником и#nbsp;на#nbsp;момент совершения сделки у#nbsp;должника нет независимых кредиторов, которым мог#nbsp;бы быть причинен вред, то#nbsp;сделку нельзя признать недействительной.

Соуправляющий партнер адвокатского бюро INSIGHT ADVOCATES Владислав Седляр считает, что Верховный суд сделал интересные выводы в#nbsp;этом деле.

Старший юрист тюменского филиала бюро адвокатов «Де-Юре» Николай Полуситов отметил, что позиция#nbsp;ВС РФ#nbsp;продолжает развивать уже существующую практику по#nbsp;ограничению специальных банкротных прав аффилированных должнику кредиторов.

По#nbsp;словам Николая Полуситова, для практики рассматриваемый правовой подход интересен ввиду следующего.

«Во-первых, он#nbsp;позволит нивелировать дополнительные возможности ухода состоящих в#nbsp;группе компаний от#nbsp;общих обязательств группы. Например, в#nbsp;комментируемом деле подача заявления об#nbsp;оспаривании соглашений о#nbsp;переводе долга, на#nbsp;первый взгляд, преследовала правомерную цель#nbsp;— снижение долговой нагрузки должника. Вместе с#nbsp;тем фактически действия аффилированных лиц были направлены на#nbsp;уменьшение объема задолженности входящего в#nbsp;группу лица, возложению переведенных на#nbsp;него обязательств на#nbsp;заведомо неплатежеспособных лиц. Последствием признания оспариваемых сделок недействительными являлось уменьшение общей суммы долгов должника-банкрота за#nbsp;счет ущемления прав кредитора-банкрота, также входящего в#nbsp;эту группу. Отменив спорное определение, ВС#nbsp;РФ пресек факт злоупотребления, дополнительно указав, что восстановление прав одного банкрота за#nbsp;счет ущемления прав другого банкрота недопустимо»,#nbsp;— указал он.

Во-вторых, пояснил Николай Полуситов, в#nbsp;развитие этого подхода#nbsp;ВС РФ#nbsp;дополнительно разъясняет специфику установления неплатежеспособности для целей конкурсного оспаривания сделок.

«Учитывая, что аффилированные кредиторы не#nbsp;имеют материального-правового интереса в#nbsp;оспаривании сделок должника, ВС#nbsp;РФ приходит к#nbsp;выводу, что наличие обязательств только перед ними не#nbsp;может указывать на#nbsp;возникновение неплатежеспособности. Заключенные этими лицами и#nbsp;заключенные в#nbsp;их#nbsp;интересах сделки не#nbsp;могут причинять имущественный вред при отсутствии у#nbsp;должника независимых кредиторов. Данная позиция представляется интересной ввиду того, что она ограничивает возможности вмешательства конкурсного управляющего во#nbsp;внутригрупповую деятельность должника, осуществляемую им#nbsp;до#nbsp;возникновения имущественного кризиса»,#nbsp;— пояснил он.


Источник:
https://probankrotstvo.ru/news/vs-usomnilsia-v-zakonnosti-aktov-sudov-o-nictoznosti-sdelok-vnutri-gruppy-kompanii-4397